— Девчонки, а вы когда первую ночь здесь ночевали, сказали «Сплю на новом месте, приснись жених невесте»? — вдруг спохватываюсь я. Семинар-то про Любовь!
— Ой, нет, забыли, — расстроенным голосом отвечает Катерина.
— Ну, что же вы!
— А ты сказала вчера? — затаив дыхание, спрашивает Наташа.
— Я? Да! — гордо тряхнув волосами, расправляю плечи.
— И что! Приснился?! — девчонки умирают от любопытства.

Я выдерживаю паузу и со вздохом говорю:

— Что-то снилось, а что — не помню...
— Да не переживайте вы так! — Илья услышал наш девчачий разговор, — Если хотите женихов, надо у домового попросить! Дом старый, и домовой у меня здесь в наличии!

Мы засмеялись. Но Илья очень строго сказал:

— Способ проверенный. Мои дед с бабкой именно так и познакомились.
— А что, что сказать-то?! — засуетились девчонки.
— Сказать нужно следующее, — Илья важно погладил бороду, — «Дедушка домовой, вот тебе гребешок, придет женишок, пусть расчешет репешок!»

Катин взгляд упал на огромную чесалку для льна, похожую на метровую расческу.

— Вот это то, что надо! — мечтательно закрывает она глаза, — Положу за печку домовому, чтобы пришел нас всех расчесать!
— И гостинец не забудьте! — кричит уже с улицы Илья, — А то домовой придет ночью и напугает!

Что-то мне не по себе...

— Он на серого чебурашку походит! Говорят, что чебурашку в мультике с него рисовали! — радостно сообщает Наташа.

Тьфу!

«Сразу от порога нас ведет дорога,
Как детей заботливая мать.
Учит очень строго пыльная дорога,
Долгая дорога — жить и умирать

Знаю — дар не многих
Жить одной дорогой,
Но я верю, как в любовь свою
В длинную дорогу, добрую дорогу
В вечную дорогу — про нее пою.»

— крутится в голове песня из старого кинофильма. Моя машина прыгает, как лягушка, по пыльной проселочной дороге. Я еду очень медленно, можно сказать, что ползу, крепко держу руль, не дыша, потому что у меня нет защиты картера. Мой еще не расслабленный мозг рисует страшные картины разбитого днища. Мы останавливаемся у леса и идем к огромному дубу. Он, как страж, стоит около и решает, кого пускать — а кого не впускать в этот самый лес. Оказывается, он действительно страж! Так сказал профессор.

Мы долго сидим под дубом, прислонившись спинами к стволу, слушаем музыку шуршащих листьев и ветра. Хорошо-то как! Какая щемящая душу тишина, одновременно бередящая что-то внутри и тут же лечащая эти раны.

Профессор с легкостью поднимается и командует:

— А теперь встаем в круг и повторяем те упражнения, которые мы вчера изучили, — и уже поворачиваясь ко мне, — Юлька, мы сейчас будем нейгуном упражняться.

И почему я такая умная? Про нейгун я знаю.

— На вдохе собрались, … на выдохе открылись. Анима… и Анимус. Женское… и мужское…

После упражнений снова садимся в машины и едем дальше, вглубь леса. Невероятно! Дорога проложена до нас лишь колесами автомобиля. Моя машина просто плывет по лесу, как корабль. По днищу стучит трава, создавая иллюзию барабанящего дождя. Оставляем машины на опушке и идем пешком, через бесконечные поля некошенных трав. Пьянящий аромат разноцветья кружит голову. Желтые пуговички пижмы, нежное белое кружево валерианы, сиреневые пуховки короставника, малиновые щитки очитка, фиолетовый иван и золотистая марья. Катя, увидев в моих руках блокнот, подсказывает:

— Напиши, что все названия трав ты узнала от Ильи, который в свою очередь узнал о них, когда ходил в экспедицию за тунгусским метеоритом.

Вот я бы не догадалась!

Василий заплетается и спотыкается в больших резиновых сапогах. Эта поездка для него — боевое крещение во взрослую жизнь, потому что он у меня самый младший и самый заласканный. Собаки с задорным лаем скачут за Ирой. Илья идет впереди уверенной твердой походкой хозяина тайги. Катя останавливается у каждого красивого цветка, внимательно рассматривает его и только потом срывает для букета, который она будет рисовать (краски, кисти и холст она предусмотрительно взяла с собой). Наташа восхищенно фотографирует всё кругом на новый красный телефон (с камерой 13 мегапикселей же!). Наш стройный, сильный и красивый, в серых военных брюках, высоких ботинках и красной футболке профессор возвышается над травяным океаном, как Колосс Родосский... Кажется, пришли.

Вот она — волшебная поляна, где будут проходить наши психологические диагностики и терапевтические работы! Поляна абсолютно круглая, как будто Бог провел циркулем, рисуя её.

— Ооом намо бхагаватэ Буддхадевайя... — несется в небо мантра. Сегодня среда. День Меркурия, день обмена, торговли, интеллекта и коммуникаций.

Солнце в зените. Поэтому мы располагаемся в тени пушистых сосенок. Катерина тут же начинает собирать бруснику. Её здесь столько! Будет, будет нам варенье!

Первое задание от профессора — это чтоб мы не мешались под ногами, пока мужчины будут пилить бензопилой сосновые кругляши для психодиагностики — обследовать поляну. Мы расходимся в разные стороны. Я попадаю к спрятавшемуся за деревьями маленькому пруду, заросшему ряской. Он очень печальный... так странно находиться здесь и чувствовать холод, зная, что рядом печёт поляну сильная жара...

Конечно же, мы не властны над временем и ничего не успеваем! Под нытье голодного Василия собираемся в обратный путь. Дом словно ждал нашего возвращения и нежно обнял нас запахом деревянных стен и вкусного ужина. После еды и горячего чая глаза слипаются, и голова мягко падает на подушку. Ночью просыпаюсь от подозрительного шуршания на печке. Мама дорогая! Страшно-то как! Неужели домовой?!!

— Кать, ты?! — шепчу в темноту.
— Я, я... я в туалет...
— Меня возьми с собой. а то я лежу и боюсь, — поднимаюсь я с кровати.
— Ой, и я с вами ! — раздается с печки голос Наташи.

Так и пошли в туалет. Втроем. А после долго уснуть не могли, репешками ворочали. Домового караулили. Катя говорит, что Наташа ещё всю ночь руками махала.