Я поёжилась. Перспектива знакомиться с домовым меня совсем не радовала. Интересно, а нельзя ли без него как-то обойтись? А то ведь и женихов после такого знакомства никаких не захочется! И вообще, может так оказаться, что ничего не захочется... Лучше об этом не думать!

Ира торжественно ставит на стол сковородки:

— Омлет с зеленью для тех, кто успел проснуться. Омлет простой — для остальных.

Я не хочу быть «для остальных», поэтому стаскиваю себя с кровати и засовываю в зелёные галоши, чтобы идти умываться. Умывальник безнадежно оккупирован профессором. Возвращаюсь в дом. Девчонки сидят у окна и давятся от смеха. Считают, сколько раз профессор пытается вернуться в дом после утреннего умывания, все время что-то забывая взять с собой:

— Это уже третий!

Я тоже подхожу в окну. Профессор снова идет к умывальнику, теперь, чтобы забрать очки. Хорошо, что окна закрыты, и он не слышит нашего ржания! Бесстыжие!

У нас все время заканчивается в доме вода. А надо то посуду помыть, то приготовить. И ещё эти бесконечные чаи и кофе! Разъяренный хозяин вопит:

— Вы воду пьёте, что ли?! Я же принес 15 пятилитровых бутылок!

Сегодня день Венеры. Женский такой день. Поэтому мы разглядываем в Ирином планшете сайт с платьями. Начать работать никак не можем. Сначала ждём, когда профессор окончательно проснется и отлипнет от своего гаджета. Потом ждём, пока пробланшируются яблоки. Потом долго решаем: сначала сделать терапевтические работы или пообедать пловом? Выбираем первое, потому что после еды стопудово захочется спать. Потом ждем, когда Илья замесит тесто для пирогов. Потом опять пьём кофе. И так может длиться, наверное, до бесконечности!

— Хватит лениться, идём работать! — бодрым голосом зовёт профессор.

Мы нехотя ползём на веранду баньки. Здесь так светло и уютно! Каким-то образом надо внутренне собраться и включиться в работу.

День проходит незаметно. Вечер тихо опускается на деревню и на нас. Пора лепить пирожки.

А вот и печка, которой не хватало для нашей сказки! Илья приносит откуда-то очень старую — доставшуюся ему от бабушки, железную, размером чуть больше СВЧ — печку. Которая, несмотря на свою внешнюю древность, работает от электричества. И, что удивительно — не имея никаких программ, кроме одной («воткнуть в розетку» — не то, что все современные навороченные печки), готовит отлично!

Тесто подошло и уже потихоньку выглядывает из большой кастрюли. Пора! Мы с девчонками и Василием садимся вокруг стола лепить пирожки. Илья ловко катает шарики, обваливает в муке и складывает ровными рядами (сказывается его пекарский опыт), чтобы мы могли делать из них лепёшечки и наполнять сладкой начинкой. Профессор бегает вокруг стола и фотографирует, ритмично выкрикивая:

— Катерина, замри! Наталья, замри! Василий и Юлька, не двигайтесь!

Это все потому, что у него в телефоне крутямба — панорамная съёмка. Когда мы двигаемся, руки на фотографии прирастают к ушам:

— Какие роскошные мутанты получились! — веселится профессор. — Я же говорил, не шевелите педипальпами!

Пирожки появляются из печки такие аппетитные и румяные, что мы дружно начинаем их сразу пробовать. Кто с молоком, кто с кофе, кто с чаем... Хм... Будем ли мы еще сегодня работать? Сможем ли?..

— А сфотографируй теперь, как мы едим пирожки! — с набитым ртом просит профессора Катя.
— Эка невидаль! Что тут интересного? Едите — и едите. Вот когда процесс лепки был — тогда да!

... Перечитываю вышеописанное и изумляюсь: чем мы тут занимаемся?! По моим рассказам получается, что только готовим да едим. Тоже, наверно, своего рода терапия... или философия... Подумаю об этом позже. Или нет, не подумаю — у профессора спрошу!